Вельяминовы. За горизонт. Книга 3 - Нелли Шульман

– О Полине пока беспокоиться не надо, она малышка… – набегавшись по кромке прибоя, построив песочный замок, девочка прикорнула под боком Марты. Она всегда думала о Полине, как о собственной дочери:

– Они все наши с Волком дети, никакой разницы нет… – она коснулась руки Маленького Джона:

– Как говорится в еще одном знаменитом фильме, мы подумаем об этом позднее. Пока веди себя осторожно. Впрочем, ты гость королевской семьи, дядя Авраам будет рядом… – юноша тоже закутался в плед. Светло-голубые глаза смотрели вдаль, он потрогал оправленный в медь медвежий клык на шее. Над заливом перекликались птицы:

– Тетя Марта… – внезапно спросил юноша, – может быть, папа жив? И где моя кузина, Мария, которую нашел дядя Максим… – Марта предполагала, что русские, попади к ним герцог, не пощадили бы его:

– Его бы пытали и расстреляли. Мария могла тоже погибнуть, не на перевале, а в лесу… – по глазам мужа Марта видела, что он не верит в смерть старшей дочери:

– Максим считает, что она жива, хочет ее найти… – Марта покачала головой:

– Не стоит питать ложные надежды, милый. Вряд ли твой отец выжил, как не осталось никого, кроме Ника, из семьи тети Констанцы… – над ними раздалось хриплое карканье. Выбившись из стаи, расправив крылья, большой ворон полетел на восток.

Лондон

Глухие ворота, украшенные эмблемой «К и К», мягко раздвинулись. Слабое солнце заиграло в бронзовом вороне, держащем лапами витую надпись: «К и К. Anno Domini 1248». Серебристый Bentley S2, выскользнув из подземного гаража, выехал на брусчатку Ганновер-сквер. Марта отказывалась от положенного ей по должности полицейского сопровождения:

– Площадь находится под круглосуточной охраной, – замечала она, – незачем тратить деньги налогоплательщиков… – она не бронировала личный лимузин и не брала в салон оружие:

– Я, вернее, все мы, работаем для того, чтобы каждый гражданин страны чувствовал себя в безопасности, – сказала она однажды мужу, – а мой пистолет редко покидает домашний сейф… – Волк, правда, настаивал на осмотре машины с зеркалом. Марта научилась технике у покойного Меира:

– Хотя вряд ли русские минуют ребят на площади, – она оглянулась на светлый гранит особняка, – ограда у нас под сигнализацией, любую попытку проникнуть в здание немедленно заметят… – люки на крышах особняков Кроу и Экзетеров не заделали:

– Покойный Джон не хотел нарушать традицию, – вздохнула Марта, – он смеялся, что наследному герцогу бегать к нам незачем, дочек у меня нет, но кто-то из моих парней, быть может, принесет цветы Полине… – маленькая леди Холланд, как и остальной дом, еще спала:

– Только пробило шесть утра… – Марта щелкнула рычажком радио, – но Волк и Максим скоро поднимутся, им пора в церковь… – вечером Марта, с помощью Густи и Клары, занималась вторым пасхальным обедом:

– Клара вроде успокоилась… – вернувшись из Плимута, она поговорила по телефону с Хэмпстедом, – она тоже считает, что это у Лауры детское… – Клара сказала:

– Маргарита завтра приезжает, с Аароном и Тиквой. Они доберутся из Хариджа до Лондона, паром приходит рано утром. Я попрошу ее поговорить с Лаурой. Маргарита принята в Ватикане, она сестра Шмуэля. Может быть, если его святейшество напишет Лауре… – голос женщины угас. Марта сомневалась, что папа римский согласится отговаривать будущую послушницу от ее решения:

– Но Клара права, – пошарив в сумочке, Марта нашла сигареты, – Маргарита верующая девушка, однако она разумный человек. Она сумеет объяснить Лауре, что жизнь в миру бывает сложнее монашеской… – вспомнив о Маргарите, она подумала о Виллеме:

– Джо написал, что он уволился из De Beers и занялся частным бизнесом… – рассеянно слушая радио, она закурила, – но Виллем не станет торговать грязными алмазами, не такой он человек… – читая показания Маргариты о лагере беглого нациста Шумана, Марта хмыкнула:

– Адель упоминала, что он подвизался в Сирии, подручным Рауффа. Он сейчас в Африке, он может заглянуть и в Марокко… – альбом с фотографиями нацистов Марта показала Джону с личного разрешения ее начальника, главы Набережной, сэра Ричарда Уайта. Дик, как его звали во владениях Марты, на этаже Х, задумчиво пожевал сигару:

– Он совсем мальчишка, – заметил глава секретной службы, – младше покойного отца, когда тот отправлялся в Испанию. Подумать только, мне тогда было всего тридцать лет. Мы с Джоном посидели перед его отъездом у Скиннера, то есть теперь у Берри… – сэр Ричард усмехнулся, – привычки не изменить. Вы тоже туда ходите… – Марта оправила жакет серого твида:

– Туда будут ходить наши внуки, Дик. Но я ручаюсь за наследного герцога, у него хорошая голова на плечах, парень он спокойный. Ничего безрассудного он не совершит. Если в Марокко окажется кто-то из этих людей… – Марта похлопала по альбому, – он все запомнит и сообщит нам, а мы… – сэр Ричард выпустил клуб сизого дыма:

– Мы передадим сведения дальше. Ваш вояж в Аргентину, – он окинул Марту долгим взглядом, – был частным предприятием, больше не подвергайте себя опасности. Там все прошло относительно хорошо… – в апреле в Израиле начинался открытый процесс над Эйхманом, – но пусть остальными… – Дик указал на замшевую обложку альбома, – занимаются те, кому это положено, то есть Моссад… – он добавил:

– Насчет Джона вы правы. Все равно после Кембриджа он придет к нам. Он вроде изменяет семейной традиции, не собирается изучать математику или юриспруденцию… – Марта кивнула:

– Не собирается. Он хочет стать историком, сэр Ричард, что для наших целей тоже полезно… – она повела рукой:

– Пусть в Марокко он практикуется в арабском языке. Нас ждет большая работа в тех краях… – Марта имела в виду Ближний Восток. Она слушала новости о взрыве в Персидском заливе, где пошел ко дну британский лайнер «Дара». Судно перевозило рабочих из Индии в Дубай:

– Причины катастрофы пока неясны, – сказал диктор, – погибло более ста человек… – Марте причины катастрофы были понятны:

– Это дело рук сепаратистов, – она миновала Мэйфер, – в султанате Оман назревает гражданская война, как в Конго… – Марта не сомневалась, что к так называемой трагической гибели Лумумбы приложили руку и европейцы и американцы:

– Мы там не были замешаны, хотя Южная Африка сфера наших интересов. Но у мамы такого не спросишь даже по безопасной линии. Впрочем, я уверена, что Даллес отнюдь не всем с ней делится… – в сумочке Марты, на пассажирском сиденье лимузина, лежал тот самый альбом. Фальшивое письмо Констанцы она устроила между страницами:

– Для очистки совести отдам его в лабораторию, – напомнила себе женщина, – но понятно, что дело шито белыми нитками… – за рабочим обедом она хотела обсудить с сэром Ричардом будущую поездку Инге в СССР:

– Думаю, ему придет приглашение… – впереди возвышался Биг Бен, – осталось проинструктировать его в правильном поведении… – несмотря на всеобщую уверенность в смерти герцога Экзетера, Марту все равно что-то беспокоило:

– Последний раз Циону видели на Чек-Пойнт-Чарли… – она замедлила ход машины, – Циона разыгрывала из себя преподавательницу языков. Она работала в КГБ, у своих менторов, но неясно, что случилось после стрельбы на границе… – Марта предполагала, что Циона хотела сбежать в Западный Берлин:

– И с ее новыми документами найти Макса, то есть господина Ритберга фон Теттау… – человек с этим именем по описанию нисколько не напоминал деверя, но Марта не колебалась:

– У него наша реликвия, синий алмаз. Если кому-то удастся добраться до него через Краузе или еще как-то, алмаз послужит доказательством. Макс сентиментальная тварь, он не запрет кольцо в сейф. Один раз мы его почти нашли, найдем и сейчас… – несмотря на субботний день, кафе на углу набережной открылось. Марта взглянула на хронометр:

– Восьмое апреля. Церемония в Бромптонской оратории двенадцатого, в среду. Инге приедет из Кембриджа, надо вызвать его на Набережную… – рассчитавшись за картонный стаканчик с кофе, она вернулась в машину. В открытое окно заползал утренний холодок, Марта запахнулась в черный тренч:

– Обманная весна, как Монах говорит. Ночью еще могут